Тейлор

TAILOR - по русски портной

Tailor – в переводе с английского «портной». Английское слово по всей видимости заимствовано из французского языка. По-французски портной – это tailleur, couturier, coupeur. "Купе" - в переводе с французского "резать", в русский язык вошло как "купировать" для очень узкой специализации. Наиболее известное в русском языке слово «кутюрье» используется в значении «модельер». Причём, назвать модельера модельером не комильфо, а вот если назовут «кутюрье», то российский модельер будет очень доволен. Однако, во французском языке портной – именно кутюрье, если он шьёт вручную. «Кутюр» – в переводе с французского «шить». Отсюда и выражение «мода от кутюр» – это высокая мода. А как известно высокая мода в Париже шьётся вручную. Таким образом, если портной, что называется «золотой напёрсток», занимается эксклюзивной одеждой, то его называют «кутюрье», в отношении остальных портных, шьющих одежду больше подходит определение «тейлор». На Неделях Высокой моды модельерами представляется одежда как «от кутюр», так и «прет-а-порте». «Прет-а-порте» или одежда сшитая маленькими партиями – это наиболее прибыльное направление дизайнерской или авторской одежды. Поэтому многие модельеры предпочитают показывать именно такие коллекции. И их редко называют «кутюрье». Кутюрье – это самые заслуженные, самые известные модельеры. А тейлоры – это все остальные, и это тоже очень почётно. Коко Шанель, великая французская кутюрье, говорила: «Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда». Наверное этим и отличается тейлор от кутюрье. Тейлор – это лёгкость, демократичность, ограничения в производстве, тейлор всегда с народом. Кутюр – это изысканность, идеальное сочетание всего со всем, громоздкость, это аура роскоши вечерних нарядов. Если Коко дарили плащ, она подбивала его норкой – только и всего.
Портновское искусство – создание одежды, украшение ткани вышивкой, изготовление обуви и сумок – ценилось во все времена. До искусства соединения двух частей посредством прокалывания и продевания нити додумались много тысячелетий назад. Возраст портновских игл – это возраст самого человека разумного. В раскопках Древнего Египта найдены иглы из камня. Их можно увидеть в Египетском зале музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Вместо нитей в Древних цивилизациях использовались волосы животных. С развитием ткачества появились нитки, сначала суровые, а потом кручёные, более тонкие и прочные.
Стальные иглы стало возможным штамповать только с развитием мануфактур. В России стальные иглы появились в 17 веке.
Непросто развивалось искусство не только шитья, но и кроя.
Долгое время целые полотна ткани просто драпировались на теле. Первый непрямой конструктивной линией стала линия горловины: портные поняли, что в области шеи для комфортной носки изделия нужна выемка. Постепенно научились разрезать переднюю часть одежды – детали стали называться «полочки». Появились детали рукава и пройма с нулевым окатом.
В таком виде конструкция одежды простых сословий дошла до середины 19 века.
Во Франции в 17 веке моды была изобретена линия оката рукава и соотношение её с линией проймы. До 17 века рукава – по форме простые полые цилиндры – пришивались на «живую» нитку прямо на человеке, а потом отпарывались. То есть, конструирование одежды стало возможным только с развитием таких наук как геометрия и стереометрия, с общим развитием точных наук.
А вот до прорезных карманов додумались только в 19 веке. Так что не смотря на то, что портновское искусство – древнее, и насчитывает свою историю с эпохи Палеолита, искусство конструктивных линий и выполнения узлов одежды достаточно молодое. Эксперименты с изменением конструктивных линий происходят и до сих пор, но всё-таки оптимальные линии конструкции не изменяются с середины 19 века, такие линии принято называть «базой» или «базовой конструкцией» изделий. А вот технология шитья постоянно изменяется и совершенствуется, так как прогресс в производстве новых материалов и швейных соединений (в основном клеевых) требует новых приёмов и новых идей.
В русской классической литературе в одном из лучших рассказов Николая Васильевича Гоголя, шедевре художественной литературы «Шинель» есть такое описание психологии портного в сцене, когда несчастный Акакий Акакиевич пришёл к нему со старенькой шинелью:
«Понюхав табаку, Петрович растопырил капот на руках и рассмотрел его против света и опять покачал головою. Потом обратил его подкладкой вверх и вновь покачал, вновь снял крышку с генералом, заклеенным бумажкой, и, натащивши в нос табаку, закрыл, спрятал табакерку и наконец сказал:
– Нет, нельзя поправить: худой гардероб!
У Акакия Акакиевича при этих словах екнуло сердце.
– Отчего же нельзя, Петрович? – сказал он почти умоляющим голосом ребенка, –ведь только всего что на плечах поистерлось, ведь у тебя есть же какие-нибудь кусочки... Отчего же нельзя, Петрович? – сказал он почти умоляющим голосом ребенка, — ведь только всего что на плечах поистерлось, ведь у тебя есть же какие-нибудь кусочки...
– Да кусочки-то можно найти, кусочки найдутся, – сказал Петрович, –да нашить-то нельзя: дело совсем гнилое, тронешь иглой – а вот уж оно и ползет.
– Пусть ползет, а ты тотчас заплаточку.
– Да заплаточки не на чем положить, укрепиться ей не за что, подержка больно велика. Только слава что сукно, а подуй ветер, так разлетится.
– Ну, да уж прикрепи. Как же этак, право, того!..
– Нет, – сказал Петрович решительно, – ничего нельзя сделать. Дело совсем плохое. Уж вы лучше, как придет зимнее холодное время, наделайте из нее себе онучек, потому что чулок не греет. Это немцы выдумали, чтобы побольше себе денег забирать (Петрович любил при случае кольнуть немцев); а шинель уж, видно, вам придется новую делать.
При слове «новую» у Акакия Акакиевича затуманило в глазах, и все, что ни было в комнате, так и пошло пред ним путаться. (…)
– Как же новую? – сказал он, все еще как будто находясь во сне, – ведь у меня и денег на это нет.
– Да, новую, – сказал с варварским спокойствием Петрович.
– Ну, а если бы пришлось новую, как бы она того...
– То есть что будет стоить?
– Да.
– Да три полсотни с лишком надо будет приложить, – сказал Петрович и сжал при этом значительно губы. Он очень любил сильные эффекты, любил вдруг как-нибудь озадачить совершенно и потом поглядеть искоса, какую озадаченный сделает рожу после таких слов.
– Полтораста рублей за шинель! – вскрикнул бедный Акакий Акакиевич, вскрикнул, может быть, в первый раз от роду, ибо отличался всегда тихостью голоса.
– Да-с, – сказал Петрович, – да еще какова шинель. Если положить на воротник куницу да пустить капишон на шелковой подкладке, так и в двести войдет.
– Петрович, пожалуйста, – говорил Акакий Акакиевич умоляющим голосом, не слыша и не стараясь слышать сказанных Петровичем слов и всех его эффектов, – как-нибудь поправь, чтобы хоть сколько-нибудь еще послужила.
– Да нет, это выйдет: и работу убивать и деньги попусту тратить, – сказал Петрович, и Акакий Акакиевич после таких слов вышел совершенно уничтоженный. А Петрович по уходе его долго еще стоял, значительно сжавши губы и не принимаясь за работу, будучи доволен, что и себя не уронил, да и портного искусства тоже не выдал».
Гоголь – мастер детали. Вот как он описывает процесс пошива шинели:
«В первый же день он отправился вместе с Петровичем в лавки. Купили сукна очень хорошего — и не мудрено, потому что об этом думали еще за полгода прежде и редкий месяц не заходили в лавки применяться к ценам; зато сам Петрович сказал, что лучше сукна и не бывает. На подкладку выбрали коленкору, но такого добротного и плотного, который, по словам Петровича, был еще лучше шелку и даже на вид казистей и глянцевитей. Куницы не купили, потому что была, точно, дорога; а вместо ее выбрали кошку, лучшую, какая только нашлась в лавке, кошку, которую издали можно было всегда принять за куницу. Петрович провозился за шинелью всего две недели, потому что много было стеганья, а иначе она была бы готова раньше. За работу Петрович взял двенадцать рублей — меньше никак нельзя было: все было решительно шито на шелку, двойным мелким швом, и по всякому шву Петрович потом проходил собственными зубами, вытесняя ими разные фигуры». 
А вот как интерпретирует образ портного современный текстовик и рок-музыкант Андрей Князев в своей композиции «Портной»:
«Тебя по частям принёс я домой,
Разобраной куклой, но вскоре -
В руках моих вновь ты стала живой,
И сердце покинуло горе.

Я так одержим, и ночью и днём
Трудился в безумном экстазе!
И тысячи швов на теле твоём -
Отныне, как символы связи.
Судьбою нам посланной связи».
Этот отрывок в жанре классического тёмного романтизма возводит роль Портного на новый уровень если не мессии, то вершителя судеб. Портной – олицетворение новизны, обновления, новой жизни.

Портновское искусство – это искусство творчества. В нём нет табу, кройка и шитьё всегда вариативны. Любой узел можно выполнить различными способами, любую конструкцию можно построить по разным методикам. Кутюрье творят свою высокую моду методом наколки и ручного шитья. Остальные же швейники-тейлоры сегодня стараются по возможности облегчить свой труд.
С товарами интернет-магазина «Одеон» Вы сможете не только облегчить свой труд портного, раскройщика, вышивальщика, но и научится этому так нужному искусству с нуля.
Нитки, иглы и нитковдеватели, ножницы, портновские метры и рулетки, запчасти к швейным машинам ( пластиковые и текстурированные ремни, шпульки и шпульные колпачки, лапки и наборы лапок различных фигураций), отвёртки, качественное машинное масло, ткани, клеевые тесьмы и прокладки, металлофурнитура (кнопки, крючки, застёжки, магнитные застёжки), фурнитура и кольца для сумок, пластиковая фурнитура, краска для- и по ткани, стразы, аппликации, пайетки, бисер, бусины и полубусины, канва и наборы для вышивания, фетр – эти и многие другие товары Вы всегда найдёте на реальных и виртуальных полках сети магазинов «Одеон».
Магазин «Одеон» – это шитьё и рукоделие на граи совершенства.
Магазин «Одеон» – новые идеи для профессиональных и начинающих портних и рукодельниц.

При полном или частичном использовании материалов активная ссылка на сайт "Одеон" (tailor1.ru) обязательна.